«Если человеческое тело – это храм, то сердце – его алтарь, а кровь – тот священный свет, которым наполнен этот храм. Винцент рисует этим светом», – Мартин Эрик Айн, бас-гитарист Celtic Frost.
Винсент Кастилья – американский художник 1982 года рождения, живущий и работающий в Бруклине (Нью-Йорк). Для написания своих жутковатых картин использует исключительно человеческую кровь, преимущественно свою собственную. Он стал первым американским художником, кому великий и ужасный Ханс Гигер сделал предложение о персональной выставке в музее своего имени.
Кровавый художник создаёт обложки металлистам, постеры для фильмов ужасов, пишет портреты на заказ кровью самого заказчика. К примеру он подарил новый инструмент Гэри Холту (гитарист Exodus и Slayer), который был расписан кровью самого музыканта. Так же в своём послужном списке имеет множество проведённых выставок в галереях по всему миру. Помимо живописи он делает еще и татуировки.
Смерть – это неотъемлемая часть жизни. Мои работы – это аллегория опыта, который человек приобретает на своём жизненном пути. Любовь, страх, надежда, болезнь, секс – всё это наша жизнь. Размышляя подобным образом, я нахожу идею и вдохновение для очередной своей картины.
Мы рождаемся чтобы умереть. Фактически, мы рождены мёртвыми. Мы живём с этим. Пространство в котором мы существуем – временно. Для каждого уготовано лишь определённое количество дней. Что Вы делаете с этим временем? Зачем Вам накопленный на жизненном пути опыт? Об этих вопросах и говорят мои картины.
Впервые я начал рисовать кровью когда учился в последних классах школы. Потом в колледже начал подмешивать свою кровь в краску и чертёжную тушь, которой делал домашнюю работу. Кстати с кровью ничего не происходит, она будет оставаться в неизменном виде столько, сколько будет существовать бумага на которой сделана работа.
Я пишу кровью, чтобы иметь некую интимную связь со своими работами. Когда я начал это делать, я сразу понял – это то, что мне нужно! Таким образом я начинаю чувствовать то что сделал на более глубоком уровне. Нет особой разницы – работаешь ли ты кровью или обычными красками. Работа кровью похожа на работу акварелью, иногда на акрил. Я разбавляю кровь водой и надо успевать закончить задуманное до тех пор, пока кровь не свернётся.
В основном я работаю только своей кровью. Но в 2008 году, когда готовил персональную выставку в швейцарском музее Гигера, я заболел, у меня были проблемы с лёгкими. Друзья сдавали кровь для меня и её оказалось больше, чем нужно. И тогда я писал свои картины этой кровью – кровью друзей.
Я потерял одно лёгкое и даже после болезни – крови у мня достаточно! Без какого либо ущерба для здоровью я могу слить 10-15 колбочек крови, могу даже 30! Но мне столько уже не нужно. Сейчас я не так много работаю, как раньше. В прошлом я делал огромные работы высотой под два с половиной метра, на такую картину уходило больше двух месяцев работы и много крови. Сейчас я не делаю таких работ.
Я создал обложку для группы Trypticon, мечтал бы сделать обложку для Tool (я их большой поклонник). Из любимых современных художников назову естественно Ханса Гигера и Сальвадора Дали. С недавнего времени вдохновение мне приносит Альфонс Муха. Я купил несколько его альбомов – это очень круто! Определённо, я нахожусь под влиянием его творчества.
Никто из моих родителей не имел отношение к миру искусства. Я вырос в неблагополучной семье, в неблагополучном районе. Квартиры где я рос представляли собой кучу воняющего и разлогающегося мусора. Я был оторван от реальности, и воображение было тем единственным, что могло унести меня от всего этого. Я всё детство рисовал именно по этой причине. Моё увлечение искусством стало побочным продуктом окружавших меня обстоятельств.
То что меня окружало в детстве я могу назвать тёмной стороной вдохновения. В таких местах в которых я рос, смерть имеет наибольшую власть, я знаю это по своему опыту. В возрасте восьми лет меня сбила машина, всё было очень серьёзно, мне хотели ампутировать ногу. Это было еще одно знакомство со смертью.
Я так и не получил профессионального образования, хотя посещал художественную школу и даже три года отучился в арт-колледже. Они учат Вас быть дизайнером для журналов и газет, но всё это было не моё. Я продолжал делать, что делаю. Я показывал свои работы учителям и, надо сказать, они очень высоко оценивали уровень моего мастерства, но никто не мог сказать, что с этим всем делать дальше. Я тоже не знал куда можно было бы применить мои рисунки, но продолжал их рисовать каждый день. Я был черной овечкой в этом стаде.
Я думаю, что мои картины меняются со временем. Ведь каждая работа представляет что-то, что было во мне непосредственно в тот период времени, в который она была написана. Первые мои работы были созданы в дни тяжелых для меня обстоятельств и картины стали неким способом преодоления их. Сейчас многое изменилось. Теперь то, что меня вдохновляет не является столь тёмным.
Сейчас я хочу реализовать что-то связанное с именем Джека Геворкяна. Я восхищен этим человеком. Напомню, он первый начал продвигать идею эвтаназии. Я с ним полностью согласен: люди, которые приговорены жить в вечной боли должны иметь возможность самостоятельно решать свою судьбу.
